Развитие науки.

15.06.2011

«Начнем с Нобелевских премий. Нет в науке пока лучшего мерила её достижений. Жалко, что не дают их за достижения в математике и биологии. Из общественных наук их присуждают только по экономике и то лишь с недавнего времени. Но для нас и это к лучшему. Если про многие самые важные события в нашей истории мы узнаем от М. Шатрова, Ю. Буртина, В. Гроссмана и А. Рыбакова, а не от ученых, то велика ли цена отечественной исторической науки? Недаром наш физик Л. Ландау ещё в 50-е годы делил науки на естественные, неестественные и противоестественные, относя к последним наши общественные науки. В. Высоцкий, М. Жванецкий рассказали о нашей общественной жизни намного глубже и правдивее, чем тысячи обществоведов, вместе взятых.

Итак, остановимся не естественных науках. Возьмём наиболее выигрышный для нас период - послевоенный. 42 года умножаем на 5 (столько их присуждается в год), получаем 210. Сколько из них получили наши ученые? Всего шесть - 3% от общего числа, в 14 раз меньше, чем американцы. А занято у нас в науке людей вдвое больше, чем в США. Но и это ещё не все. Подавляющая часть Нобелевских премий выдана за научные достижения довоенного времени. За послевоенные достижения выдана только одна Нобелевская премия - физикам Н. Басову и А. Прохорову. Это 1960 год. С тех пор прошло уже 28 лет...

Признаем, что «метод Нобелевских премий» не лишен недостатков. И науки не все представлены, даже естественные, и ошибки порой при их присуждении случаются. Вот ведь и дают их с большим опозданием. Бывает, и через 20-30 лет после открытия. А иногда и вообще кому-то не дают, кто вполне заслужил. Нет ли здесь политического расчета, говорят некоторые. В Нобелевском комитете ведь больше буржуи сидят. Насколько мне известно, никто из действительно крупных наших учёных таких подозрений не высказывал. Ну а ошибки неизбежны в любом деле, в любую сторону. Реестр своих опозданий и обид могут выставить учёные всех стран.

Посмотрим, однако, и на другие критерии. В естественных науках научные достижения рано или поздно материализуются.

Лучшие станки, материалы можно продать, а на новые методы и технологию продать лицензию. Лицензии охотно покупают. Это намного выгоднее, чем покупать продукцию. И намного дешевле. Рынок лицензий - один из самых динамичных. Оборот здесь исчисляется многими миллиардами долларов в год. Сколько же мы продаем в год лицензий? В наших статистических справочниках об этом ни слова, в специальной литературе полный туман: «числи проданных лицензий по сравнению с восьмой (девятой, десятой и т. д.) пятилеткой выросло во столько-то раз». А сколько было в восьмой пятилетке? Чтобы узнать истину, смотрим международные справочники. Продаем мы лицензий меньше тысячи в год, США продают их около 30 000 в год. Добавим, что впереди нас по числу проданных лицензий десятки стран, отнюдь не сверхдержав.

Сравним экспорт так называемой наукоёмкой продукции - товаров ничтожных, с точки зрения килограммов и тонн, почти вся ценность которых - в научных идеях и разработках, заложенных в замысле и воплощении вещи. Это сейчас самая сложная и рентабельная продукция. По ней судят об уровне развития отдельных стран. Такие расчёты систематически публикуются на Западе. У нас подобных показателей в сводном виде взять негде. Но кое-что можно понять и из публикуемого. Одна из самых наукоёмких - электронно-вычислительная техника. США экспортируют её на многие миллиарды долларов. Мы её тоже экспортируем... на 121 млн. руб. в 1985 г. Разница опять-таки колоссальная.

Не меньшим почетом, чем Нобелевская премия, среди ученых пользуется членство в ведущих научных обществах и академиях. Научных обществ много, а вот ведущих совсем мало. Это Лондонское Королевское общество, Французская Академия наук и Национальная Академия наук США. На первом месте - Лондонское Королевское общество. Оно самое старое и престижное. Существует с 1606 г. В 1986 г. в нем было 87 иностранных членов. Из них советских - 6. Приведем поименно: В. А. Амбарцумян, И. М. Гельфанд, А. Н. Колмогоров, Н. Н. Семёнов, И. Р. Шафаревич, Э. Б. Зельдович. Ученых из США было 44. Из советских членов Лондонского Королевского общества за последние два года умерли трое - Колмогоров, Семёнов, Зельдович. Ровно половина. Осталось всего трое. Из них двоим, Амбарцумяну и Гельфанду, более 80 лет. Из 232 иностранных членов Национальной Академии наук США, куда естественно, не входят ученые США, советских ученых в том же 1986 г. было 18. По некоторым данным, цитируемость наших ученых в 30 раз меньше, чем американских.

Источник: http://www.treko.ru/